Алексей Вишняков – о смартфон- и интернет-зависимостях

Алексей Вишняков – выпускник Кировского государственного медицинского университета, обладатель красного диплома по специальности лечебное дело, автор идеи и участник четырех исследований по разработке и валидизации русскоязычных версий современных зарубежных диагностических шкал, организатор антинаркотического объединения «Ясный взгляд» внутри ВУЗа.

Расскажи о своих самых интересных унивеситетских проектах, благодаря которым ты выделился, или которые были для тебя самыми интересными.

Хотелось бы начать с рассказа об антинаркотческом объединении «Ясный взгляд», которое мы основали с моими коллегами на четвертом курсе. Это добровольческое студенческое объединение, деятельность которого направлена на профилактику наркотической зависимости и других зависимостей среди учащейся молодежи, но и в целом мы проводили мероприятия, целевая аудитория которых не ограничивалась только нашим университетом. Участвовали во всероссийских акциях, например «Сообщи, где торгуют смертью». В этом объединении мы готовили раздаточные материалы с информацией о вреде наркотиков, о том, как избежать зависимостей или том, как с ней бороться, если она уже есть. Также проводили несколько конференций во время пандемии COVID-19. Они были дистанционными, но это не помешало нам дать нам обзор наиболее актуальных исследований по этим вопросам.

Когда у тебя появился профессиональный интерес к зависимостям?

Во время работы в «Ясном взгляде». После изучения основной информации, я переключился на зависимости нехимические, поведенческие. С учетом данных современных исследований, это наиболее актуальное направление, и, к слову говоря, поведенческие зависимости не менее опасны деструктивно, чем химические, поскольку связаны с повышенным суицидальным риском и риском развития различных форм агрессивного поведения. В плане пользы для общества такие исследования очень нужны, поэтому далее я стал заниматься исключительно научной деятельностью после года работы в «Ясном взгляде» под кураторством Елены Петровны Елсуковой.

Я оставил пост руководителя этого объединения и с коллегами начал проводить исследования по интернет-зависимости и по смартфон-зависимости. В университете наукой я занимался не только на кафедре психиатрии, но и почти на всех кафедрах, которые есть в ВУЗе, потому что научная деятельность на каждой из кафедр, будь то физиология, биохимия, хирургия, терапия, дает какие-то новые навыки, которые затем можно применять в психиатрических исследованиях. Так что два основных направления работы в университете – это общественная деятельность в объединении «Ясный взгляд» и научная деятельность почти на всех кафедрах.

Я знаю, что ты собираешься совмещать дальнейшую учебу с работой в КОГКБУЗ «Центр психиатрии и психического здоровья им. академика В. М. Бехтерева». Какую карьеру ты планируешь там построить?

Поскольку я планирую идти в ординатуру по целевому обучению от университета, то основная моя работа будет – ассистент кафедры психиатрии, то есть я буду преподавателем. Обсуждается возможность, что я буду вести психиатрию у иностранных студентов, потому что относительно неплохо знаю английский, и планирую еще повысить свои навыки в этом плане.

При этом я нацелен совмещать ординатуру с клинической практикой. Всего скорее, это будет врач психиатр на приеме, но в дальнейшем в планах есть пройти переподготовку на психотерапевта и совмещать с работой в каком-либо из психотерапевтических отделений. Но и частная практика в будущем рассматривается.

Я изучила рынок труда, касательно специалистов по лечению смартфон- и интернет-зависимостей и увидела, что таких специалистов в Кировской области практически нет. Как ты думаешь, почему  ситуация на трудовом рынке сложилась именно так?

Интернет-зависимость и смартфон-зависимость на данный момент не считаются психиатрическим диагнозом. И только в новой версии международной классификации болезней, на которую мы еще окончательно не перешли, появляется разделение диагнозов на онлайн и оффлайн варианты. Допустим, зависимость от азартных игр. Отдельно может быть поставлен диагноз «зависимость от азартных игр» в реальной жизни. Это казино, это какие-то клубы, где делаются ставки. И зависимость от азартных игр в интернете, то есть ее интернет вариант, уже сюда относится смартфон-зависимость и интернет зависимость, как одна из форм аддиктивного (зависимого) поведения.

Какие особые подходы используются для лечения нехимических зависимостей?

В связи с тем, что только сейчас специалисты психиатрии всерьез решили заняться этой проблемой, исследования по этой теме становятся особенно актуальными. Несомненно, профилактика и лечение смартфон- и интернет- зависимостей должна проводиться на всех уровнях. Будет очень хорошо, если с этим начнет работать школьный психолог, психотерапевт и только потом психиатр, уже тогда, когда развиваются негативные последствия, а именно когда нарушаются взаимоотношения с другими людьми, появляются другие психические расстройства, которые связанны первично со смартфон-зависимостью. Именно на этапе профилактики психиатр должен играть ключевую роль в разработке плана мероприятий, чтобы не допустить развитие этих деструктивных последствий, ведь смартфон- и интернет- зависимости это тоже не первичная проблема.

Зависимость не возникает на пустом месте. В ее основе лежат, как правило, какие-то дисфункциональные (ложные) убеждения, установки, которые могут появиться в результате неправильного воспитания, каких-то психотравмирующих ситуаций в детстве, поэтому комплексный подход будет лежать в основе помощи таким вот пациентам, которых, к слову говоря, все больше и больше. По статистике у 90% молодежи есть смартфон-зависимость хотя бы средней степени тяжести.

Почему ты решил выбрать именно исследование интернет- и смартфон- зависимостей? У тебя есть знакомые, которые испытывают подобные проблемы или, может, ты заметил одну из зависимостей за собой?

Какие-то признаки зависимого поведения есть, несомненно, у всех, у меня в том числе. Нам приходится постоянно проверять сообщения в мессенджерах. Во время пандемии, когда весь учебный процесс был перенесен в интернет, все только усилилось. Нужно было все время заходить на образовательный сайт, смотреть какие-то новости, и вот эта черта и есть один из признаков зависимого поведения, то есть такая когнитивная задержка, связанная с мысленным возращением к объекту зависимости, а именно к сообщениям. У кого-то это зависимость от коротких видеороликов в различных социальных сетях, кто-то увлекается играми. Это все присутствует повсеместно и, разумеется, ухудшает качество жизни мое, и моих коллег. Да, я видел людей, у которых эта зависимость приобретает более серьезные формы, уже связанные с определенными социальными последствиями. Конечно, хотелось бы им помочь.

Есть ли у тебя методика, которая поможет излечить эту зависимость?

Я думаю, что основной подход – это психотерапевтический. В частности, это когнитивно-поведенческая терапия, поскольку она направлена на коррекцию негативных мыслей, деструктивных установок, которые лежат в основе поведения. Я думаю, что психотерапевтический подход будет эффективен при работе с такими пациентами. Наши исследования, пока что ориентировочные, как раз направлены на это. Думаю, что в дальнейшем удастся получить значимые результаты.

Как проводятся эти исследования и в чем они заключаются?

Первое наше исследование по этой теме было посвящено интернет-зависимости. Основную часть участников составили студенты, потому что в тот момент для нас это было актуально: пандемия, дистанционный формат обучения. Мы использовали валидизированные психометодические опросники для диагностики интернет-зависимости. Валидизированные опросники – это анкеты, которые содержат вопросы о том как часто человек пользуется интернетом, для чего он им пользуется, связанно ли это с какими - то негативными явлениями в его жизни. А валидизированные они потому, что перед внедрением в практику они проходят процедуру математической обработки, то есть с помощью математических методов доказывается, что этот опросник пригоден для применения в клинике. С помощью этого опроника мы выяснили, что интернет-зависимость встречается у 70% из наших коллег, и что она имеет связь с когнитивными искажениями. Среди наиболее известных - это склонность принимать все на свой счет, зависимость от одобрения, зависимость от любви, неустойчивая самооценка. Для того чтобы бороться с зависимостью нужно в первую очередь лечить эти проблемы, первичные.

Второе исследование как раз было посвящено валидизации опросника по диагностике смартфон-зависимости, потому что недостаточно только определить наличие смартфон зависимости, было бы резонно определить какого типа эта зависимость (от игр, коротких видео, интернет-серфинга). У отечественной практики нет таких шкал, которые могли бы установить тип смартфон-зависимостей, поэтому мы взяли за основу разработку китайских коллег. С английского ее перевели на русский и провели полную математическую процедуру валидизации, то есть доказали, что переведенная версия пригодна для использования на практике. После публикации, уже не только мы, но и наши коллеги смогут использовать эту шкалу. Она будет называться «шкала для выявления смартфон-зависимости в адаптации Вишнякова и соавторов».

Будет ли интернет-форма опроса, чтобы люди могли пройти тест на зависимость от смартфона или интернета самостоятельно?

Да, я думаю, мы сделаем что-то такое, по типу сервиса с комплексной оценкой, чтобы человек мог сам провести предварительную диагностику. Стоит понимать, что такие опросы дают предварительные данные. Для того чтобы подтвердить у человека наличие зависимости нужно обследование у специалиста. Поэтому, когда мы проводили исследование, мы еще применяли и клинический метод с участием школьного психолога и с нашим непосредственным участием. В большинстве случаев, данные полученные  анкетой и данные полученные клинически совпадали, что говорит о высокой точности этого опросника в нашей адаптации.

Как ты относишься к фразе: каждому психиатру нужен свой психиатр?

Положительно. Это, скажем так, профессиональный стандарт, в частности,в психотерапии. Каждый психотерапевт должен сам посещать психотерапевта, потому что работа с большим количеством пациентов, тем более, когда речь идет о пациентах с душевными проблемами, большая нагрузка для психики врача, и, естественно, он должен общаться со специалистом и делиться с ним своими переживаниями, ну и помогать своим коллегам. Это повышает качество медицинской помощи, а так же помогает специалисту сохранить здоровье и избежать профессионального выгорания.

 Можешь дать профессиональный совет людям, которые думают, стоит ли обращаться к специалисту?

Не следует бояться обращаться к специалистам (психологам, психотерапевтам, психиатрам), если проблема действительно серьезная. Ранее психиатрическая помощь у нас стигматизировалась, то есть была представлена в негативном свете. Сейчас тоже есть люди, которые бояться, что если они обратятся к подобному специалисту, то будет сложно найти работу, будут какие - то  ограничения в жизни, хотя это не так. И когда речь идет о проблемах, которые еще не являются психиатрическими, те же поведенческие зависимости, к специалисту будет обратиться, как минимум, не грех.

Не менее важно постоянно вести самостоятельную работу. Специалист может дать советы, может подсказать направление, но если человек в остальное время не будет заниматься своим психическим здоровьем, то есть решать проблемы в реальной жизни, работать со своими негативными убеждениями и установками, то и результат лечения будет хуже.

Фото: СНО кафедры психиатрии им. В.И. Багаева, clinicpsythera.ru, shkolazhizni.ru