Реставратор Анатолий Никифоров о вынужденном переезде

Дом-музей Аркадия Васнецова — младшего брата знаменитых Виктора и Аполлинария — разместится в историческом здании на Никитской (Володарского), 116. В этом году здание передано областному краеведческому музею и готовится к большой реставрации.

Однако далеко не все знают, что это здание могло не сохраниться, если бы не Анатолий Никифоров, человек, который своими силами следил за домом 26 лет, топил многочисленные печи в деревянном доме и тратил на него свои собственные деньги, тогда как чиновники из администрации просто забыли о существовании этого исторического здания.

Еще в 2008 году журналист Татьяна Демихова описывала ситуацию с домом: “Семья Васнецовых жила здесь до 80-х годов. В 80-е всех расселили: печное отопление и отсутствие водопровода сделали дом отшельником, он остался в ведении города. Художественный музей соглашался взять дом на свой баланс только при условии, что городские власти проведут воду и тепло. 10 печей дома надо было топить. Но администрация навстречу не шла. С 1992 по 1996 год здесь расположилось творческое объединение «Вятское подворье». А потом был пожар, сгорело почти полкрыши, и городские власти выделили деньги, был укреплен фундамент, сделан небольшой ремонт... Хотели делать здесь музей, воссоздав в экспозиции весь 300-летний род Васнецовых, потом думали отдать дом художникам под мастерскую, открыть студию современного мебельного дизайна, памятуя о ремесленничестве Аркадия Васнецова, но все эти проекты упирались в одну проблему – в доме не было отопления и воды. И он стоял пустым, мерз и постепенно умирал... В 1998 году на Володарского, 116, появился новый жилец - Анатолий Никифоров — художник, реставратор, который взялся присматривать за домом. Ему обещали оплачивать дрова (в доме 10 печек) и электричество, но обещание держали недолго.»

В 2023 году, после случайной встречи с Вячеславом Симаковым одним погожим весенним днем Анатолия и его семью выселили из дома, в который он вложил столько сил. Но на этом бездушная машина бюрократизма не остановилась — с Анатолия взыскали порядка 600 000 рублей за аренду помещения, того самого дома, в который сами же представители администрации в далеком 1998 году его любезно пригласили.

Наша редакция встретилась с супругами Ларисой и Анатолием Никифоровыми, чтобы узнать, как это произошло и как они оказались в таком положении.

О том, чем именно знаменит реставратор Анатолий Никифоров, мы рассказывали еще несколько лет назад. Это по-настоящему творческий и мудрый человек с правильными жизненными установками на семью и творчество.

Сегодня мы хотим остановиться на неприятной во всех смыслах ситуации бездушности административной системы.

 

Добрый день! Пожалуйста, расскажите о себе и поделитесь с нашими читателями вашей предысторией. Как вы вообще попали в этот дом?

Приветствую всех читателей и вас! Меня зовут Анатолий, это моя супруга Лариса. Мы вместе уже 18 лет, у нас есть сын. Мы жили в том самом доме на Володарского. Если рассказывать по порядку, нужно вернуться в 1997 год. Я был еще молод, только недавно закончил Чепецкую художественную школу, затем — Вятское художественное училище им. Рылова и искал работу, близкую к моей специальности, в Кирове. Где-то на второй месяц поиска работы я встретился со своим учителем Виктором Георгиевичем Харловым на улице. Он рассказал, что требуется помощник реставратора в музее. Я пришел на собеседование и в следующий понедельник уже начал работать там.

В мастерской реставратора Елены Михайловны Обуховой я начал постигать теорию и практику одновременно. Постепенно из «зеленого» новичка я превратился в заведующего отделом реставрации и продолжаю заниматься этим делом поныне с перерывами на творчество.

В начале работы в музее две трети моей зарплаты уходило на то, чтобы снимать угол. Спустя год коллеги и руководство пошли на встречу и договорились о том, что я буду жить в историческом здании на Володарского. На тот момент это здание перешло от прошлого владельца, и следить за ним было по сути некому.

Дом в 1997 году Фото: Белозёров В.А.

 

То есть вас просто пустили или все-таки как-то официально закрепили за вами этот дом?

На тот момент здание относилось к отделу культуры в администрации города. В небольшом кабинете мы заключили договор хранения, и я подписал бумаги о том, что являюсь материально ответственным за несколько предметов из этого дома.

После этого я заселился. На тот момент я думал, что, дай бог, на несколько месяцев. Скрывать не буду — я был рад. Кроме того, что у меня оставались деньги на то, чтобы есть, я жил еще и в таком замечательном с исторической точки зрения доме!

Расскажите о том, каким был дом, когда вы заехали?

 

На тот момент дом временно пустовал. Всего было 10 комнат и мансарда. Мне много места не надо — я поселился в угловой комнате первого этажа ( пристрой который Аркадий Васнецов сделал для няни в 1904 году) и начал потихоньку обживаться, стараясь начать мероприятия по сохранению дома. Проводка была в ужасном состоянии, заземления не было (я её, кстати, потом капитально поменял с помощью специалистов). В первый год мне отключили электричество на всю зиму из-за долгов предыдущих собственников. Пришлось ждать перерегистрации и нового подключения. Я тогда учился заочно в университете и мог писать работы только утром, пока есть свет.

 

Если коротко про сам дом — он был местами заколочен, местами отсутствовали стекла в окнах. Несколько лет без отопления до меня тоже сыграли свою роль — деревянный дом без отопления чахнет: сырость, плесень — всё это было.

Работы по замене проводки и установке заземления. 

Состояние нижних этажей дома. 
 

Кстати об отоплении. Нам известно, что львиная доля содержания дома — это печи и топка. Как вы справлялись с этим на протяжении всего времени? Дрова вам кто-то покупал?

Нет, дрова мне помогли купить только несколько раз. Первый раз — меценаты, а второй раз — администрация в самом начале. После этого я каждый год покупал целый КамАЗ дров на свои деньги и топил печи. Причем мне приходилось брать на это кредит - суммы то немаленькие. Каждый год исправно платил и на следующий год повторял. Позже стал топить так, чтобы поддерживать тепло как в полноценном жилом доме, а не только для сохранения приемлемой температуры для содержания дома, так как у меня появилась семья. Вообще с печками тоже была беда — я вызывал специалистов на протяжении всего этого времени, чтобы их восстановить. Разумеется, до меня они были в плачевном состоянии, но я справился и с этим.

Процесс ремонта одной из печей. 

Березовые дрова. В межсезонье Анатолий старался использовать ветки и деревянный мусор от построек рядом. 

 

А что насчет пожаров и хулиганов? Этот квартал, я помню, был завсегдатай в сводках силовиков. Как вы пережили неспокойные времена?

Я был и печником, и ремонтником, ну и охранником тоже. Если честно, вот это было самым сложным. Вокруг дома всегда были сараи и самострои, которые, как выяснилось позже, относились к дому (об этом меня никто не предупредил). На протяжении всей жизни там обитали маргиналы и подростки. Пожаров рядом было не перечислить. Еще одна большая напасть — рядом были питейные заведения. Публика шла отмечать очередное событие прямо под мои окна — вела себя агрессивно, курила и даже разводила костер. Если какое-то массовое мероприятие рядом — все идут справлять нужду во двор исторического здания. Ну тут я их даже понимаю — в Кирове с общественными туалетами всё печально. Тем не менее, каждый раз, я не побоюсь этого слова, рискуя жизнью, старался всё разгонять: вызывал полицию, пожарных, скорую помощь. Скорее всего, не будь меня в доме, его быстро подожгли бы — это я без бахвальства говорю. Факт того, что рядом действительно горели постройки, зафиксирован в МЧС. Еще я приводил в порядок прилегающую территорию. Примечательно, что во дворе дома стоял опасный тополь — администрация тогда отписалась мне, что поняли и уберут его через пару лет, а тополь-то становился всё страшнее и страшнее. В итоге я сам вызывал специалистов, которые хотя бы убрали опасные ветки. Приятно, что соседи подходили и благодарили меня за это.

На заднем фоне зафиксировано горение бани, расположенной рядом с домом. Со слов Анатолия, баню подожгли лица без определённого места жительства. Фото: Строим Киров, 2005 год.

Опасный тополь, ветки которого Анатолий позже убрал.

 

А были ситуации, которые были связаны напрямую с домом, а не с прилегающей территорией?

Да, конечно. И не раз. Как-то зимой я сидел у себя и занимался своими делами, вдруг слышу какой-то ужасный хлопок. Выбегаю — а входная дверь подперта со стороны улицы. Кое-как я выбрался и вдруг вижу — гигантской чугунной памятной плиты нет — кто-то украл её. Я прямо в тапочках побежал на пешеходную зону, начал опрашивать, кто кого видел. Мне сказали, что видели, как несколько парней выбежали и сели в красную "копейку", но с пустыми руками. Я ничего не понял и вернулся к месту, где была плита — оказывается, они открутили болты, но не рассчитали, насколько она тяжелая — она упала. Я схватил эту плиту (непонятно, как у меня хватило сил) и занёс её в дом. Так она у меня за холодильником и простояла, пока её на место не вернули.

Были ещё случаи — меня грабили, вынесли две иконы, которые были у меня на восстановлении, но это было по наводке — злоумышленники знали, что дома я один, и дождались, когда я уйду. Ещё пара случаев была с хулиганами. Короче, несмотря на то что это центр, всё равно этот дом привлекал как маргинальных личностей, так и любителей поживиться стариной.

Та самая памятная плита. 
 

Неужели вы не хотели всё это бросить?

"Такие мысли посещали, к тому же в нашей семье появился ребенок. Лариса — моя жена — таскала воду ведрами с колонки и я, конечно, тоже, водопровода-то нет. Вся уборка (в том числе и в комнатах, в которых мы не жили), все хлопоты — это всё было на её плечах. Разумеется, в какой-то момент вопрос о том, чтобы съехать, возникал. Каждый год я задавал вопросы чиновникам, которые появлялись по весне: 'Заказывать ли мне дрова на следующий год? Нужен ли я тут? Возьмёт ли кто-то дом на реконструкцию?' И каждый раз мне отвечали: 'Анатолий, этот год ещё надо. Никого, кто бы взялся за дом, нет.' Вот так я каждый год и ждал. Ну и, конечно, начал улучшать быт с появлением сына — тут уже речь шла не только о моём комфорте, а о комфорте моей семьи. Мне хватало комнатушки и осознания, что я причастен к истории этого дома."

Ремонт кровли и дымоходов. 

Получается, со временем это стало в том числе и "крестом" вашим?

"Можно сказать и так, но я всё же ждал, когда смогу передать этот дом в надежные руки, потому что уже чувствовал ответственность за него. Много лет я за ним слежу и не хотел, чтобы здание превратилось в руины. К тому же ипотеку нам не одобрили — слишком мал доход. Мы с женой оба работаем. Я - в творческой сфере, она - в общепите. Так что в целом нам было приятно быть частью истории этого дома, но чтобы мы за него всеми силами держались — нет."

Вы упомянули чиновников — расскажите, как они общались с вами все это время?

“Обычно я видел их раз в год, каждую весну. Как я уже говорил, приходила делегация, осматривала дом, что-то совещалась и пропадала еще на год. С 1998 года сменились несколько глав города, изменилась сама структура администрации (например, отдел культуры ликвидировали). В какой-то момент мне показалось, что забыли и про меня, и про дом. В 2017 году мы перезаключили контракт, который в тот момент назывался “Договор о безвозмездной благотворительной деятельности”. По моей инициативе. Это было нужно, в том числе, чтобы объяснить этим же МЧС, что я делаю в доме и каким образом к нему отношусь.

Еще в 2008 году торжественно повесили новую табличку, причем благодарили тогда меня и хвалили. За все это время никто не спрашивал меня, где я беру дрова, как обстоят дела с электричеством и не беспокоят ли меня многочисленные бомжи и хулиганы.

Так было до 2023 года, до одного интересного случая, который перевернул всю нашу размеренную жизнь."

На фото экс-глава города Владимир Быков и Ольга Свердлова (Васнецова), внучка Аркадия Васнецова. 
 

 Да, расскажите подробнее о том, что произошло.

“Всей администрации было все равно, вспоминали о нас только по памятным датам, пока в один из “чудесных” дней, когда я строил забор у дома, ко мне не подбежал непонятный мужчина и с возмущением не начал спрашивать, кто я такой. Позже выяснилось, что это был Вячеслав Симаков. Так как я человек максимально погруженный в свое творческое дело и семью, в лицо его не узнал, да и они меняются часто. Я задал ему ответный вопрос: “Кто вы такой?” — на что он ответил, что он Глава города. Я сказал, что слежу за этим домом уже 26 лет, и стыдно, что глава города не знает о том, кто охраняет его культурное наследие. После этого мы достаточно мирно поговорили и разошлись.

Спустя время мне прислали “письмо счастья”, как мы его называем. Администрация требовала, чтобы мы покинули помещение в кратчайший срок и сообщала, что с этого момента мы должны будем платить за него. Обращаю ваше внимание, что в письме не было указано, сколько денег нам нужно платить и за какой период. 

Разумеется, мы расстроились: столько сил вложено, а нас на такой истерической ноте просят убираться. Нет, мы не собирались там обитать вечно, ни в коем случае. Мы знали, что это время рано или поздно придет. Я даже думал, как буду помогать тем, кто наконец начнет здесь капитальное восстановление, чтобы сделать музей — я мечтал об этом.

Но чтобы вот так — просто без “спасибо”, без “пожалуйста”, “убирайтесь или подадим в суд”...

Как бы ни было обидно, мы приняли решение постепенно выезжать, но решили тоже встать в позу и потребовали предоставить нам хотя бы маневренное жилье, раз уж никаких благодарностей нам не положено. Вся канитель с этим выделенным жильем длилась около года. В итоге музею, где я работаю, выделили сумму 3 млн. 689 тыс рублей , и музей получил служебное жилье, в котором пока что мы и живем”

Дом с новым забором, который построил Анатолий. Именно у этого забора произошла роковая встреча.

Значит, вы в итоге съехали? А что же тогда сумма 600 тысяч рублей?

А это как раз сумма оплаты эксплуатации дома с момента, когда нам прислали требование о выселении. Плюс еще формулировка была на тему “получения выгоды”. У меня, конечно, назрел встречный вопрос: какую такую выгоду я мог бы получить из дома, который требует капитального ремонта?

Еще раз хочу обратить внимание, что никакой конкретики о том, сколько денег нам нужно будет платить в документе не было. Разумеется, если бы мы знали, что нам грозят такие санкции, мы бы бросили все непосильно нажитое и уехали к родителям или на съемную квартиру. Никто не ожидал, что помимо отсутствия благодарности нам выставят больше полумиллиона долга.

А суды? Они были? Какую сторону занял суд?

​​​​​Да. В итоге у нас несколько судов. Первый — о том, что нас нужно выселять и мы не имеем права там жить. Суд занял сторону администрации — формально это действительно так. Никто, еще раз повторюсь, не собирался захватывать их квадратные метры, но мы хотели доказать, что многое привнесли в дом за свой счет и что хотим и дальше участвовать в судьбе дома, раз уж 26 лет своей жизни посвятили ему, и он все еще стоит, и это в том числе наша заслуга. Суд рассматривал короткий период — тот самый год с момента нашей судьбоносной встречи с Вячеславом. В итоге суд постановил, что администрация с формальной точки зрения права.

Второе и третье дело касаются взыскания за аренду, по итогам которых суд постановил взыскать с нас порядка 600 000 рублей за год жизни в доме. Эти деньги мы уже отдаем, это львиная доля нашего дохода каждый месяц.

Также у нас есть иск к администрации о том, чтобы нам возместили наши трудозатраты и плату за электроэнергию.

Мы бы не стали его подавать, но выбора у нас уже нет. Мы пытаемся доказать, что 600 тысяч рублей за год жизни с момента “письма счастья” — это перебор. И хотим хоть как-то нивелировать это ужасное решение.

Кстати, после встречи с “незнающим” Вячеславом Симаковым на порог дома реставратора “на разведку” пришла женщина, которая тоже не сразу представилась и тоже “ничего не знала”, но очень громко кричала. Она является юристом в отделе взыскания администрации. Вела она себя, по словам Анатолия, крайне хамски, спрашивала, что они тут забыли и вообще на каком основании проживают, при этом  не удосужилась вспомнить, что эта же самая администрация их туда и поселила.

 

Как вы вообще после всего этого? Не разочаровались в человечестве? 

"Год растянулся на 26 лет, миссия по сохранению дома выполнена. Мы рады, что в доме начнется новый период жизни. Я благодарю судьбу и дом, что принял нас к себе. В человечестве нет, в чиновниках – да. Сложилось впечатление, что это не слуги народа, а просто интересанты разных влиятельных людей. Надеюсь, не все они такие. Наше судилище продолжается, поддержки у нас практически нет. Мы с небольшим количеством друзей боремся против административной машины и надеемся, что грядущий суд будет более снисходителен к тем, кто всеми силами старался сохранить наследие Вятки вопреки времени, факторам и непростым временам. Как бы то ни было, мы желаем этому дому процветания и чтобы никому из читателей не пришлось один на один стоять против целой системы."

В 2025 году МУП “Водоканал” обязали провести уборку территории и обеспечить охрану помещения. Специалисты вывезли все дрова и очистили территорию. Отопление в дом все еще не провели. Как дом без отопления проведет еще один зимний сезон — вопрос открытый.

Фото: МУП "Водоканал" 


Данный материал отражает личную точку зрения героев интервью. Она может отличаться от точки зрения редакции. Ответственность за приводимые в статьях фактические материалы и данные несут интервьюируемые.