Евгений Валов о 10 годах на посту директора Ростелекома в Кирове

10 лет — небольшой срок с точки зрения всемирной истории и огромный срок с точки зрения информационных технологий. За последнее десятилетие прогресс в сфере ИТ поменял практически всё: сильно изменился наш город, изменилась наша область, изменилась наша страна и, что самое главное, изменились мы. Но какие перемены привнес прогресс в те компании, которые и обеспечивали все эти изменения? Как и сколько они стали зарабатывать, увеличился или уменьшился штат сотрудников, как конкурируют с другими участниками рынка? Об этом и многом другом мы и поговорили с Евгением Валовым, который уже более 10 лет возглавляет Кировский филиал ПАО "Ростелеком".

— Евгений Владимирович, в этом году исполнилось 10 лет с момента прихода вас на должность директора Кировского филиала. У вас нестандартный трудовой путь: вы начинали с должности простого монтажника. Расскажите о том, как у вас это получилось?

— Я бы наоборот сказал, что мой путь очень стандартный.

— Но ведь сейчас нечасто встретишь человека, который всю трудовую жизнь провел в одном филиале. Очень часто подразделения возглавляют люди из других регионов.

— Если посмотреть на истории директоров, пришедших в компанию из других регионов, то они же пришли не с улицы. Они постепенно росли из рядовых сотрудников и выросли до директоров. Просто их рост был "по диагонали". Они переходили с повышением из одного филиала в другой, из одной компании в другую. Мой путь был без диагонального перемещения — и он вполне традиционный. А вот если у тебя папа какой-то большой директор, и тебя назначили без конкурса и без трудовой истории, то вот это уже, я считаю, и есть нестандартный путь в руководители.

— Но, с другой стороны, монтажников много, а директорами становятся единицы.

— А вот это уже другой вопрос. Я всегда привожу один пример. На с в компанию пришло несколько человек с одного выпуска. Распределились кто на какое направление. Я ушел в сельскую связь. Сельская связь с точки зрения личного комфорта — хуже не придумаешь. В моем ведении было 13 деревень. В порядке вещей было в час ночи субботы уйти устранять аварию в грозовой период и вернуться домой только к обеду воскресенья. Монтаж сетей, настройка и ремонт оборудования — я постепенно научился всему, и стал таким универсальным солдатом, который умеет ставить и решать задачи. Другие получили более комфортные должности - халат, тапочки, рабочее время с 8 до 17. Однако только я вырос до директора филиала. Вот два разных подхода. Далеко не каждый готов терпеть лишения, постоянно учиться, чтобы в будущем, возможно, стать руководителем.

— За 10 лет вашего директорства очень многое поменялось. Я помню, что мы встречались еще в здании на Спасской. Сейчас у вас даже офис поменялся. Какие три, на ваш взгляд, самых главных изменения произошли за эти 10 лет?

— За последнее десятилетие компания "Ростелеком" ушла от стоящей во главе угла технологичности в сторону эффективности. Раньше если мы что-то строили, то это было обязательно капитальное строительство, невзирая на затраты.

А когда у нас пришел новый менеджмент, посмотрел на все это и сказал: "А смысл?" И действительно, я довольно долго перестраивался, пытался победить эту установку внутри себя. Сейчас технологии очень быстро меняются, и если раньше в Советском Союзе ты строил АТС, и она 30 лет служила на благо родины, то был смысл капитально вкладываться. Сейчас мы ставим оборудование, а спустя 4 года оно уже устаревает или становится ненужным. С точки зрения эффективности нет никакого смысла с такими рисками и с такими сроками заниматься основательным строительством. Таким образом сейчас мы в первую очередь смотрим на будущую отдачу от новых объектов, их перспективность.

Второй момент — это невероятное повышение эффективности труда. Раньше мы считали эффективность из расчета сколько километров линий связи приходится на одного сотрудника. Теперь несколько человек выполняют то, что раньше делали десятки, если не сотни работников. Если кто-то не справляется, обучаем или заменяем на тех, кто справляется. 

Третье изменение — сокращение недвижимости. Возможно, что меня и запомнят, как директора, при котором была продана "родина" – основной офис группы зданий на ул. Дрелевского (сейчас Спасская). На момент, когда я пришел, у нас в областном центре было очень много различных зданий и площадок по всему городу. Сейчас в нашей собственности всего три здания: опорные узлы на Московской, 20, на Менделеева,33 и половина автотранспортного цеха на Монтажников. Все остальные здания и сооружения проданы. Я не скажу, что мы продали из-за того, что дела плохи, а потому что они с точки зрения технического перевооружения оказались не нужны. Там в какой-то момент стало пусто. Развивать арендный бизнес — это не совсем наша компетенция и не основное направление. Поэтому и было принято решение их продать, чтобы ими занимались более профессиональные в этом плане люди. Комплекс на Спасской мы поддерживали как могли, сдавали в аренду…. Но, как уже сказал, это не наше основное направление. Его продали, а сейчас там бизнес-центр.

Вот тремя крупными мазками общая картина ключевых изменений в компании. 

— Мы уже обсудили занимаемые площади «Ростелекома», которые сильно сократились за 10 лет. А как за это время изменился количественный и качественный состав сотрудников?

— За 10 лет персонал Кировского филиала сократился в 2,5 раза. Технологии не просто развиваются, а буквально бегут, появляется возможность многие функции типизировать. Раньше у нас стояла физическая железная станция, которую обслуживали сотрудники. Что можно с ней сделать дистанционно? Да ничего не сделать. Соответственно, у нас должна была быть дежурная смена. В настоящий момент у нас даже станции становятся виртуальными Как следствие, нам не надо держать инженеров на местах. Созданы центры, из которых обслуживаются оборудование нескольких регионов. Мне как директору важно, чтобы у меня все работало, а восстановливает при этом станцию кировский инженер или удаленный сотрудник, мне не так важно. Соответственно, когда нам удалось все объединить, сотрудники были высвобождены.

Второй момент — это передача нетиповых и несвойственных бизнесу функций на аутсорс. Раньше в штате были свои уборщицы, свои дворники. Свои столовые содержались. Зачем? Мы, когда продаем свои услуги и приходим на предприятие, то говорим руководителю, что телеком — это не его основной бизнес и не надо пытаться развивать компетенции в этом направлении. Она будет либо ущербной, либо дорогой. Соответственно, мы это правило начали применять и к себе. Есть клининговые компании, которые приходят и всё делают. Зачем мне держать своих уборщиц и уговаривать их прибираться получше? Я объявил конкурс, предъявил требование, нашел подрядчика, а если что-то не устроило, либо применил штрафные санкции, либо разорвал договор и нашел нового подрядчика. То же самое столовые. Зачем мне во всей этой цепочке разбираться? Это не мой бизнес, пусть им занимается тот, кто в нем специалист. Он сделает лучше, качественнее и эффективнее, да еще и заработает на этом. 

То же самое спецтехника. У нас раньше была своя спецтехника, а теперь мы ее продали и заключили договор со специализированной организацией. Теперь мы просто раз в неделю оформляем бланк заказа, нам эту технику предоставляют, мы на ней работаем сколько надо и отдаем обратно. Да, может быть в пересчете на почасовую оплату это выходит дороже, чем своя техника, но, если посчитать простой оборудования, посчитать зарплаты специалистов, которые ее ремонтируют и обслуживают, посчитать страхование и оплату помещения для нее, получается, что мне арендовать технику гораздо выгоднее.

То есть только за счет отдачи на аутсорсинг мы сильно оптимизировали штат. Плюс эффективность сотрудников за счет цифровизации и внедрения контроля за их деятельностью сильно выросла. Сейчас мы буквально пофамильно знаем, чем они занимаются на работе: в какой момент он занят, и если не занят, то почему.

— Десять лет назад мы с вами говорили про гигабитный интернет. Он тогда в нашем городе только-только появлялся, строились первые GPON сети. И вы тогда задались вопросом о том, зачем вообще потребителю нужны такие скорости? Появился ли ответ на этот вопрос спустя 10 лет?

— Что касается физических лиц, то я неоднократно говорил, что 100 Мбит/с хватает для семьи из 2-3 человек. Но жизнь изменилась, и теперь и у взрослого, и у ребенка есть, минимум, один гаджет. У каждого в квартире цифровое телевидение. Многие устанавливают видеонаблюдение и внедряют элементы умного дома. Тут уже 100 Мбит/с начинает не хватать, и необходима скорость 200-300 Мбит/с. И сейчас мы ее повсеместно предлагаем. У нас есть тариф 650 Мбит/с — в честь юбилея города. Есть тарифы для населения по 700 Мбит/с. Если надо, можем дать и гигабитную скорость, где есть техническая возможность. Но надо ли это обычным частным пользователям?

А вот что касается юридических лиц, то для них гигабитная скорость уже однозначно стала оправданной, так как сейчас активно развиваются облачные сервисы. Они очень удобны для бизнеса, ибо позволяют держать на вооружении технологии, которые они не хотят или не в состоянии обслуживать. Обслуживание — это краеугольный камень каждого внедряемого решения, который зачастую не учитывается. Мы с этим столкнулись, продавая облачное видеонаблюдение. Такой случай: одному из предпринимателей наша услуга показалась дорогой. Он нанял специалиста, который ему привез и установил камеры, купленные в каком-то интернет- магазине. Заказчик радуется, так как значительно сэкономил. Но радость длится недолго — в какой-то момент видеонаблюдение перестало работать. Он начинает искать специалиста, который ему все это устанавливал, чтобы починить, и не находит. Получается, что камеры есть, а видеонаблюдения нет. И что теперь с этим делать?

Юридические лица сейчас это осознали. Кроме того, из-за санкций есть серьезные проблемы с оборудованием. В связи со всем этим многие юридические лица переходят в облако, и тут 100 мегабит уже категорически не хватает. Гигабитное подключение на юридического клиента стало для нас нормой. 

— В 2014 году операторы сотовой связи активно продвигали свои LTE-сети. В том числе как решение для подключения к интернету для малых и средних офисов. Ощущается ли конкуренция? Насколько мобильным операторам удалось потеснить фиксированную связь в плане подключения для офиса? Как себя вообще сегодня чувствует фиксированная связь?

— Конкуренция ощущается. LTE-сети разогнались, и сейчас их скорость вполне удобоварима с точки зрения выполнения основных обязанностей и производственных необходимостей у небольших фирм. Но фиксированная связь нашла свою нишу, и она чувствует себя спокойно. Если для примера взять бизнес-центр, то там есть два формата торговли — «островки» в коридорах, небольшие салоны и бутики, а есть большие якорные клиенты. «Островам» для печати чеков более чем достаточно мобильной сети. Крупным арендаторам такой скорости мало, так как помимо печати чеков у них есть много технологического обмена как с головной организацией, так и с теми же облачными сервисами - видеонаблюдение, видеоаналитика и так далее. Чем больше бизнес, тем больше нужно контроля, в том числе в плане хищения товара и так далее. Поэтому крупняку уже необходим проводной интернет.

Кроме того, у LTE есть проблема с равномерностью покрытия — так называемый эффект дышащих сот. При небольшой нагрузке у них радиус действия очень большой, а при резком росте числа подключений радиус сокращается. В результате днем связь отличная, но вечером пропадает из-за наплыва абонентов. Мы сами с этим столкнулись при установке телеметрии. Днем связь есть, а вечером пропадает. Причина — сокращение покрытия по вечерам. Фиксированная связь лишена этого недостатка и поэтому она актуальна для тех, кто хочет гарантированно иметь качественную связь. Поэтому могу сказать, что конкуренция между нами и сотовыми сетями есть, и она весьма высокая. Но сейчас произошло деление на ниши, и все нашли своих клиентов. Как и всегда есть клиенты, которые колеблются, принимают решение, мы за них боремся.

— Получается, что фиксированный широкополосный доступ в интернет стал нишевой услугой, а фиксированная телефония сокращается. А выручка компании за эти десять лет выросла? И если да, то как изменилась ее структура?

— Если сравнить выручку компании в 2014 и 2024 годах, то она выросла, но не настолько, чтобы покрыть тот инфляционный процесс, который произошел за 10 лет. Для того, чтобы компания развивалась, ее выручка должна расти опережающими инфляцию темпами.

Когда я возглавил филиал, на тот момент в структуре выручки 80% у нас составляла традиционная телефония, но она уже начинала «падать». У каждого продукта есть несколько этапов: период роста, период расцвета, когда он приносит деньги, и период заката. Я возглавил филиал, когда начался ее закат. В какие-то годы мы проседали по выручке. Но в несколько лет назад мы выросли в абсолюте и стали зарабатывать больше, чем в 2014 году. Но если пересчитать все с учетом инфляции, то мы зарабатываем меньше.

Доля традиционной телефонии в выручке у нас сейчас составляет около 30%. Основным драйвером является широкополосный доступ. На втором месте — цифровые сервисы. В сфере юридических лиц — это облачные услуги: видеонаблюдение, виртуальный ЦОД. В последние два года очень активно пользуются спросом сервисы, обеспечивающие информационную безопасность.

— Значит традиционная телефония все еще жива?

— Конечно. Старшее поколение до сих пор пользуется стационарными телефонами, так как им это удобно. В сфере юридических лиц традиционную телефонию заменяет услуга Виртуальной АТС. Это очень удобно. ВАТС позволяет получать все преимущества стационарной телефонии и при этом не быть привязанным к одному месту, как это было раньше. Мобильный телефон — штука не самая надежная, и в нужный момент может не оказаться, что сотрудник с ним ушел с рабочего места, может быть разряженным, может оказаться вне зоны доступа. А стационарный телефон он всегда на месте и всегда включен. Процесс перехода бизнеса на виртуальные АТС сейчас идет полным ходом, и я не думаю, что этот тренд в ближайшее время остановится. 

Отключение последней аналоговой АТС в 2015 году

И еще традиционная телефония — единственная наша услуга, которая подпадает под регуляцию со стороны ФАС. Из-за этого мы не можем закрыть некоторые оконечные телефонные станции, которые генерируют убытки. Абонентов немного, а транспортное плечо для них составляет например 60 км. Кроме того, эту станцию нужно обеспечить электричеством и обогреть. А поскольку в этих селах есть мобильная связь, то жители ее отключение, скорее всего, даже не заметят. Тем не менее мы должны поддерживать работу таких станций.

— Главным опасением для операторов в 2014 году было превращение в трубу, по которой абонентам доставляется контент, на котором зарабатывают все, кроме собственно оператора. Удалось ли «Ростелекому» избежать этой участи?

— Боязнь превратиться в трубу до сих пор осталась, потому что ежегодный прирост трафика очень приличный. Объем трафика практически ежегодно удваивается и операторам приходится постоянно расширять мощности для его пропуска. И мы это делаем. Но также активно конкурируем на поле OTT-сервисов, то есть услуг, в основе которых лежит услуга доступа в интернет. У нас есть Wink — онлайн-кинотеатр и платформа интерактивного ТВ — наш основной потребительский OTT-сервис. Также OTT-сервисами являются все наши виртуальные предложения, такие как виртуальная АТС, виртуальное видеонаблюдение, виртуальная аналитика. Все эти сервисы имеют в своей основе широкополосный интернет и ими эта услуга цементируется. Сейчас перед нами стоит задача не просто продать доступ в интернет, а продать услугу, которой абонент будет пользоваться. Благодаря этому смена провайдера для абонента становится труднее, так как отказываясь от интернета ты отказываешься от удобных сервисов, к которым уже привык. Именно поэтому сейчас все стараются создать собственную экосистему. 

— Довольны ли вы темпами развития Wink в Кировской области?

— Я очень доволен ростом сервиса Wink. На сегодняшний день у нас в Кировской области свыше 65 000 проводных пользователей Wink. Также в регионе много пользователей приложения Wink, которых мы не учитываем. Уже два года «Ростелеком» позиционирует Wink как отдельный продукт. По последним данным наш сервис вышел на второе место по платным подписчикам в России и на третье место по общему количеству зрителей. 

— Сами пользуетесь Wink? Какие функции нравятся больше всего?

— Я преимущественно смотрю фильмы, поэтому активно пользуюсь фильмотекой. Также уже не представляю жизнь без управления просмотром в интерактивном телевидении. У меня насыщенные выходные, и я редко, когда лежу на диване. Но есть определенный перечень передач, которые я люблю смотреть. И вечером, когда возвращаюсь домой, просматриваю их в записи. Еще очень удобная функция — мультискрин, когда можно, имея одну учетную запись, смотреть контент на нескольких устройствах. Особенно это удобно в дороге.

— А смотрите сериалы, которые снимаются для Wink? "Комбинация", "Слово пацана" и т.д.?

— Конечно. Но мне нравится, когда сериал выходит целиком и смотрю я его только тогда. Не могу неделю или две ждать выхода новой серии. Я так посмотрел "Слово пацана" — дождался выхода всего сезона, сел и посмотрел. Сейчас жду выхода всех серий "Комбинации", чтобы посмотреть их все сразу.

— В портфолио «Ростелекома» много нестандартных проектов. Из публичных — это автоматизация уличного освещения, и УЦН, и подключение к интернету социально значимых учреждений в Кировской области. Назовите несколько самых интересных реализованных проектов. 

— Проектов действительно много, но поскольку часть из них была реализована с определенными юридическими лицами, не получив на это разрешение я называть их в этом интервью не могу. Поэтому пройдусь по госпрограммам.

Большое впечатление на меня произвел проект подключения школ к интернету. Когда я еще работал "на земле", в Кировской области только-только начинал появляться интернет. И когда мы в школу проводили интернет, и дети, как воробьи, собирались возле компьютера с доступом в сеть, я понимал, что мы сделали некое реальное благо. Всегда очень важно видеть результат своей работы.

Наше государство — буквально втаскивает граждан в цифровую эру. Именно этому служит проект УЦН 2.0, в рамках которого в малых селах появляются вышки сотовой связи. И когда мы приезжаем в деревню, открываем базовую станцию, и люди пожилого возраста начинают радостно общаться со своими детьми и внуками, в душе становится очень тепло. 

Открытие базовой станции в деревне Кокино Юрьянского района

Третий проект не федеральный. Он финансировался из региональных бюджетов — подключение социально значимых объектов. Это была грандиозная стройка оптики в нашем регионе. Тогда, как я считаю, наш филиал совершил подвиг: мы за год проложили более 2000 км оптического кабеля, и подключили большое количество учреждение к сети. Социально-значимый объект звучит довольно формально и обезличенно, а на деле за ними стоят жизни людей. Например, фельдшерско-акушерский пункт. После подключения к интернету он может обмениваться информацией с другими больницами, и это резко улучшило качество жизни пациентов и работу врачей. Приходит пациент ко врачу на прием, и оказывается, что он забыл дома результаты анализов, ради которых ездил в райцентр, тратил деньги и время. Раньше бы фельдшер отправил его обратно, а сейчас просто заходит в систему, видит данные об анализах и прием продолжается. Да и сам фельдшер в случае каких-то сомнений может обратиться к специалисту из областного центра и проконсультироваться. Дома культуры. На первый взгляд, зачем их подключать к интернету? Но сколько сейчас у нас там виртуальных экскурсий, выставок, концертов проходит. Это был очень крупный проект, которым мы гордимся.

Еще один проект — это видеонаблюдение за выборами президента РФ в 2012 году. То были первые выборы, на которых мы обеспечивали видеонаблюдение, и мы буквально жили на рабочих местах. И я смело могу говорить, что это позволило максимально сделать выборы честными. Бюллетени находились в поле зрения камер от момента попадания в урну до момента подсчета, их содержимое демонстрировалось на камеры.

А вот проект, который я могу назвать эмоционально спорным, это видеонаблюдение за ЕГЭ. Я помню свои экзамены в 1994 году. Для меня это был праздник — я приходил в приподнятом настроении, тянул билет, с улыбкой или без рассказывал учителю чему научился. А сейчас «руки заголову» — тебя обыскали. Хмурый дядька прошел и проверил, что камеры светятся, за тобой следят, чтобы ты не дай Бог ничего не списал. Давление на психику у детей в этом случае колоссальное, как мне кажется. И потом, когда читаешь про отчисленных из-за видеонаблюдения детей, мне их становится очень жалко, ведь к этому руку приложил и я. Хотя, если сравнивать с Китаем, то у нас не все так жестко.

— Ранее вы говорили, что технологии буквально бегут, несутся вперед. Как вам удается следить за всеми этими изменениями, успевать за ними? И остается ли вообще время на какие-то другие занятия?

— Что касается новостей, то сейчас существует много специализированных чатов, где можно не только читать новости, но и обсуждать их с коллегами. Помимо специализированных чатов я слежу за смежными сферами. Поскольку в нашей структуре директор — это прежде всего коммерсант, то приходится изучать те сферы, которые входят в зону интересов компании. Так что первое — это постоянный мониторинг новостей. Второе — это делегирование. Я на своей должности уже одиннадцатый год, и давно понял, что в одиночку все не сделаешь. У меня есть заместители, они должны работать. Я ставлю им задачи, контролирую их выполнение, по мере сил помогаю. Так что, если бизнес-процесс отлажен, времени любому руководителю должно хватать.

Еще один момент — погружение в тему. Есть руководители, которые стараются максимально во всем разобраться, максимально погрузиться, все разобрать до винтика, а есть те, кто поручают все своим заместителям. Лично я стараюсь погружаться в те бизнесы-процессы, которыми занимается моя компания, но ровно до того момента, как пойму всю технологическую цепочку и пойму, что меня здесь не удастся обмануть. Сразу после этого я делегирую задачу и просто контролирую ее выполнение, трезво оценивая эффективность работы.

Что касается обучения, то у нас в компании есть корпоративный онлайн-университет. Наши сотрудники проходят обязательное обучение. Кроме того, есть опциональные курсы. Если стала интересна какая-то тема, можешь в свободное окно прямо на рабочем месте включить видеокурс и разобраться в ней детальнее. Обучение в формате офф-лайн в «Ростелекоме» минимизировано. Поэтому времени на то, чтобы быть в курсе новостей и технологий хватает.

— А сложно сохранять в себе интерес к профессии, находить внутреннюю мотивацию после 10 лет работы на одном и том же месте? Нет ли эффекта выгорания?

— Я на этой должности одновременно и некий коммерсант, и некий проект-менеджер. У нас очень много проектов, и все они, во-первых, разные, а во-вторых, мягко говоря, непростые. И я себя приучил к тому, чтобы радоваться получению нового интересного проекта, и вдвойне радоваться его успешной сдаче. И неважно, что ты на следующий день приходишь, а у тебя еще десяток самых разнообразных проектов разной степени готовности. Здесь и сейчас я всегда искренне радуюсь.

А вот если бы у меня изо дня в день было одно и то же - ШПД, IPTV, телефония, как это было раньше, то, наверное, это вело бы к потере мотивации. Сейчас же десятки реализуемых проектов, которые требуют ежедневного принятия самых нестандартных решений, создают такой драйв, что выгореть просто невозможно.