Невский проспект появился в Кирове

Свой юбилейный 90-ый сезон Театр на Спасской начал с показов классики. Первым был «Идиот» по Ф.М. Достоевскому, за ним последовали «Петербургские повести» Н.В. Гоголя, премьера которых случилась в начале ноября.

Если говорить в целом, то служители театра и кинематографисты Гоголя любят: как его сказочно-мистическую диканьковскую тему, так и направление социально-драматическое, в основе которого тема маленького человека. Вот и Татьяна Дрёмова – приглашенный режиссер нашего тюза – решила сосредоточиться именно на ней, к тому же для петербурженки выбор «Петербургских повестей» не такой уж неожиданный. Чего не скажешь о самом спектакле, в котором если не неожиданностей, так удивительных находок и необычных решений – хоть отбавляй.

Начнем с того, что премьерный спектакль лишен традиционного начала с открытием занавеса и появлением героев. Портной Шиллер в исполнении Александра Карпова вполне уже «живет» на сцене, когда ничего не подозревающие зрители еще рассаживаются по рядам. А когда истомленный зритель уже готов внимать… ничего, как будто, не происходит. На премьере зал принимался даже пару раз аплодировать, желая вызвать артистов на сцену, в то время как театральное действо уже вполне себе шло.

Далее сценография. Уже много лет пытаюсь привыкнуть к тому, что довольно-таки лаконичное оформление сцены в Театре на Спасской оказывается настолько выразительным и живым в ходе спектакля. В «Петербургских повестях» все именно так: начиная от совершенно очаровательного гипсового носа из «Носа», заканчивая мобильными конструкциями, которые превращаются то в витрины публичного дома из «Невского проспекта», то в кабинетные стены.

Но главное достояние Театра – это, конечно, его артисты. В «Петербургских повестях», определенно, есть, где развернуться актерскому таланту. Чего стоит Александр Трясцын в роли носа – самый высокий артист тюза как нельзя более ярко и впечатляюще предстает в роли этой несколько зарвавшейся части тела и возомнившей себя «большим человеком». Как всегда прекрасен Николай Худанин и его Акакий Акакиевич из «Шинели»: он одновременно и нелеп, и трогателен, а движения его и скованны, и искусственно сдержанны – все, как и подобает маленькому человеку. Потрясающее режиссерское решение «оживить» шинель и представить ее то в виде закашливающейся старушки, то в виде холеной утонченной красотки, позволяет открыть новые грани таланта Натальи Крючевой и Нины Чернышовой – играть вещь неодушевленную живо и легко – не так-то просто! Определенно невероятно органичен и убедителен в роли «лица, ставшего-таки значительным» Дмитрий Заботин. Впрочем, практически каждый персонаж гоголевских произведений в подаче артистов Театра на Спасской невероятно четко очерчен и потрясающе подан. На мой субъективный взгляд единственно, кто не трогает и не вызывает совсем никаких чувств – это та самая брюнетка с Невского проспекта, жертвой любви к которой пал Пискарев (Ренат Габдуллин)…

Зато уж точно никого в зале не оставляет равнодушным исполнение артистами театра песни группы «Aукцыон» «Дорога». Кстати, тюзовский вокал с некоторых пор – моя личная отдельная любовь и дело не только в Марианне Узун…

Пожалуй, всего вышеперечисленного, если не пускаться в пересказ спектакля, вполне достаточно, чтобы сказать, что «Петербургские повести» - это то, что стоит посмотреть уже благодаря Театру на Спасской, не говоря уже о том, что в наше время подумать еще раз над гоголевскими смыслами «маленького человека» тоже крайне полезно. Единственное замечание, если при просмотре некоторых спектаклей хорошее знание текста вам может даже помешать (к примеру, если творческое решение режиссера категорически не совпадет с вашим видением ситуации), то в случае с «Петербургскими повестями» литературным материалом владеть настоятельно рекомендуется, дабы не заблудиться в дебрях Петербурга, ведь еще не известно, куда может завести Невский проспект.

Фото Театр на Спасской и Ольга Салтыкова