«Мы в нашу компанию без высшего образования вообще людей не берём»

«Ростелеком» и «Цифровая Россия» представляют проект, в котором руководители рассказывают о проблемных темах в цифровой сфере региона

— Олег, можно сказать, что «Синаптик» такое типичное ИТ-предприятие, на примере которого мы поговорим о кадровой проблематике?

— Мы уже 11 лет на рынке. Разрабатываем программное обеспечение и мобильные приложения для крупных клиентов Вятки, России и зарубежья. Работает у нас более 40 человек. Так что да — мы такая типичная небольшая региональная ИТ-компания. 

— Обычно руководители говорят, что главная ценность у них – люди! Хороших кадров всегда не хватает, они всегда в цене! Вы можете это подтвердить? 

 — Для любой ИТ-компании сейчас главная ценность — это компетенции. То есть компетентные кадры.  Но тут есть две точки зрения. Власть, минцифры озвучивало, что в России не хватает более миллиона ИТ-специалистов. Возможно, имеется ввиду все вакансии в сфере ИТ: от HR до уборщиц. И когда я общаюсь с коллегами из крупных разработчиков программного обеспечения, то они говорят: а вот появись этот миллион, что они все будут разрабатывать? Есть ли нужный объем работ для них? Дефицит ИТ-кадров есть, но все-таки не такой масштабный: по моему мнению, он раза в 2-3 меньше. Просто я опасаюсь, что вузы начнут массово в ущерб качеству готовить ИТ-спецов, а дел для них не найдется, рынок перенасытится, как это не раз бывало в других сферах: юристы, бухгалтера… В нашей компании мы готовы принять в команду еще 30 человек программистов.

— Что же мешает? Все-таки дефицит кадров есть?

—  Да, нам не хватает разработчиков, и пока не можем закрыть вакансии. Сейчас такая ситуация, что всем отраслям — не обязательно ИТ-компаниям, но и профильным структурным подразделениям банков, ритейла — нужны «сеньоры». Это программисты очень высокого уровня. Хотя нужную работу там могли бы выполнять и «мидлы» — программисты среднего уровня. Нам как раз нужны «сеньоры», но их по определению не может быть много. Да, они много зарабатывают. И как раз они — основа мифов об огромных заработках айтишников. Но чтобы стать «сеньором», надо очень долго учиться и работать. И этот бум на айтишников сыграл злую шутку. Стали появляться годовые, шести-, даже трехмесячные курсы, на которых будто бы готовят квалифицированных программистов. Их научат в синтаксисе программного языка ориентироваться и писать какие-то простейшие программулинки, используя какие-то крупноблочные конструкции, ранее кем-то написанные. И вот они приходят на техническое собеседование, претендуют на большую зарплату, а не могут ответить на элементарные базовые вопросы. Без базы знаний у них всегда будет потолок, выше которого они никогда не прыгнут. Мы в нашу компанию без профильного высшего образования вообще людей не берём. Исключение только колледж ВятГУ, где уровень подготовки приближен к высшему образованию.  Самоучки со знаниями на уровне выпускника университета бывают, но это исключения. А исключения, как известно, правило подтверждают. Мы предпочтем человеку без образования выпускника вуза с хорошей базой, но без прикладных знаний. На базу практические знания ложатся очень хорошо и быстро.

— Но у вас тут сидят-ходят люди очень молодые, явно еще не закончившие вуз.

— Это стажеры с последнего курса колледжа. Хотя сейчас многие ребята, которые на третьем курсе учатся в ВятГУ, уже где-то работают. Они уже связаны с ИТ-компаниями: либо через практики, либо через курсовые работы у работодателей. И тут серьезная конкуренция. Естественно, мы также работаем с молодежью на будущее. Мы сами идём в ВУЗ и учим студентов. Я и лучшие сотрудники «Синаптика» ведем дисциплины в университете, преподаем те технологии, которые важны нам в компании. Мы знаем, что надо индустрии, стараемся заинтересовать ребят и стать для них примером. Студенты у нас проходят практику и стажировку. Мы стараемся следить за пулом потенциальных специалистов. Даже если они по каким-то причинам не пошли к нам сразу после выпуска из учебного заведения, мы можем пригласить их под какой-то конкретный проект в будущем.

Один из крупных ретейлеров провел исследование по лояльности ИТ-специалистов. Они пришли к выводу, что те сотрудники, с которыми работодатель взаимодействовал в процессе учебы, в чьем обучении принимал активное участие, в шесть раз лояльнее тех, кого набрали в Headhunter с рынка. Они видят, как компания вместе с ними растёт, и они растут вместе с компанией. Это ведет к уменьшению текучки кадров. Удержать человека, который чувствует сопричастность своего развития с компанией, намного проще, чем человека, живущего в парадигме постоянного поиска более теплого места под солнцем. 

— Вернемся чуть назад. Получается, мало у нас все же вузы выпускают айтишников?

— Я бы так не сказал. Не все однозначно. Почему Киров не может стать ИТ-столицей хотя бы Поволжья? Потому что у нас нет такого количества компаний. Мы сталкиваемся с тем, что очень многие ребята срываются и уезжают покорять Москву. При том, что у ИТ-специалистов в Вятке давно уже зарплаты на федеральном уровне. Молодежи хочется движа, тусовок. Знаю людей, которые не хотят жить в Кирове только из-за отсутствия международного терминала в аэропорту. Кто-то, конечно, возвращается. Ну и к тому же, предположим, что количество бюджетных мест по ИТ в ВятГУ еще увеличат. Наполнить их студентами чисто физически не получится. Не хватит абитуриентов. Детей не хватает в целом, не говоря уже о профориентированных на ИТ-направления. Подчеркну: не подвергшихся хайпу на ИТ, а именно профориентированных, т.е. с математическим складом ума, знающих хорошо физику и информатику. А большинство детей не выбирают на ЕГЭ эти предметы. Физика и математика сложнее, чем многие другие предметы. Информатика отдельно от точных наук не формирует математический склад ума, системность и абстрактное мышление. А без этого в ИТ доступен узкий список профессий обслуживающего характера. Хорошим разработчиком программного или аппаратного обеспечения без этого не стать.

Причины такой ситуации системные. У нас не хватает учителей физики, математики, информатики. Если в городах ситуация еще терпимая, то в сельской местности, на периферии она близка к катастрофической. Выпускники педагогических направлений по этим предметам по разным причинам не идут в школы. Любой из них, обладая системным математическим мышлением, без особого труда сможет освоить куда более высокооплачиваемую профессию в ИТ. Вот и получается замкнутый круг. То есть надо с ранних лет обращать внимание на популяризацию точных наук, чтобы дети их не боялись. Создавать условия для учителей в школах. И речь не только о зарплатах, а о системе образования в целом: необходимо уходить от концепции «ученик=заказчик» в более логичную и актуальную «государство=заказчик». А наименование «учитель» вновь из категории профессий должно перейти в категорию «общественный статус».

— Есть такой миф, что айтишники стремятся к удаленному формату работы. Это так? 

— Мы после пандемии отменили удаленный или гибридный формат работы в компании. Люди на удаленке быстро теряют мотивацию, падает эффективность труда, а значить доходы компании, растет текучка кадров. По результатам пандемии было проведено исследование эффективности работы людей, ушедших на удалёнку. И оно показало падение на 30 процентов в сравнении с работой в офисе. Особенно в сферах умственного труда, где важна концентрация внимания. Для некоторых соискателей возможность работы на удаленке действительно является важным условием. Мы определили для себя, что наша компания не для таких соискателей. У нас есть убеждение, что при удаленке ребята теряют сопричастность с компанией, вылетают из общего инфополя компании, теряют важные социальные аспекты общения с коллегами в формате «на кухне».  Мы стараемся обеспечить комфортные рабочие места и другие условия, организуем мероприятия и досуг, чтобы сотрудникам хотелось приезжать на работу, чтобы офис был важной частью их жизни. Тем не менее удаленные сотрудники у нас в компании есть. Так сложилось, что это в основном взрослые люди среднего возраста, ближе к 50 годам. У них очень четкий сформировавшийся распорядок дня, в котором труд и отдых сбалансированы, уделено время и семье, и увлечениям. Им не интересно засиживаться допоздна за компьютерными играми, ходить в бары или как-то иначе бесцельно тратить свое время и энергию.

— Интереснейшая для многих тема. Считается, что зарплаты у айтишников-программистов сейчас просто огромные. Этот нюанс как влияет на кадровую проблему? 

— Это закон спроса и предложения. Сейчас спрос на разработчиков превышает их количество на рынке труда. Правда это касается квалифицированных разработчиков с опытом от пяти лет. Молодых «необстреляных» никто не ищет. Причина в том, что хайп, созданный вокруг нашей отрасли, создал запрос на «быстрые решения». Все захотели в ИТ, и стали искать легкие пути заскочить в эту «жирную» отрасль. Ну и опять же спрос рождает предложение: мы увидели множество курсов из категории «стань программистом за три месяца». В начале нашей беседы я уже упоминал, почему, на мой взгляд, этот путь тупиковый. Как результат, на рынке появилось множество людей с корочками трехмесячных курсов, считающих, что могут претендовать на зарплату специалиста с высшим образованием. Но реальность быстро все расставляет по местам: технические собеседования такие «специалисты» проходят в лучшем случае на бесплатную стажировку.  Надо понимать, что в нашей отрасли высокую зарплату получают те специалисты, кто вложил в себя время и силы. Получать 500 тысяч рублей в месяц может квалифицированный специалист с большим опытом в области машинного обучения или программист уровня «сеньор» с хорошей бизнес-экспертизой в определенной предметной области. А для этого, как правило, даже одного высшего образования маловато. Требуются бакалавриат, магистратура, а кое-где даже учёная степень. Ну и, конечно же, реальный опыт.

В нашей компании начинающий программист может рассчитывать на зарплату в 50 тысяч рублей. Студенты–стажеры получают стажерскую стипендию в 10 тысяч рублей. Разработчики среднего уровня в зависимости от технической специфики получают до 150 тысяч рублей. Как только человек становится способен на серьезные разработки, он переходит на другой уровень с более высокими зарплатами. «Сеньор» — это уже 200 и выше тысяч. Но до более высоких зарплат человек должен нарабатывать компетенции годами.

— Олег, вы сказали удивительную вещь, что зарплаты программистов что в Москве, что у нас — одинаковы. 

— Ну они могут чуть колебаться плюс-минус 30-40 тысяч. В регионе после вычета стандартных житейских затрат у людей просто больше денег «на руках» остается. Жизнь в мегаполисах по умолчанию дороже. Мы сталкивались, кстати, с ситуациями, когда крупные московские компании (не буду называть, какие) хантили разработчиков в регионах, обещая заоблачные зарплаты, совершенно не соответствующие рынку. Сотрудники региональных компаний срывались с насиженных мест, уезжали в столицу. А после испытательного срока, ссылаясь на не соответствие ожиданиям, им снижали зарплату до рыночного уровня. Обидно, конечно. И крупные компании это не красит совершенно. Но позиция закрыта, человеку уже сложно куда-то дернуться, тем более надежда на достижение обещанных заоблачных цифр остается. А аренда квартиры в Москве в разы дороже. Логистика, семейные затраты на детские сады, школы несравнимы с региональными. Когда я работал в Москве, то для меня самый ценным ресурсом было время. И там впустую уходящего времени очень много. Сейчас я живу рядом с офисом. Захотел отдохнуть на природе? 15 минут, и ты в лесу. Пробок почти нет. Благодаря поддержке государства можно квартиру купить по ИТ-ипотеке. В Москве это непросто с ее ценами даже для айтишников с их уровнем зарплат.

К чему я веду? Киров очень комфортный город для проживания. Но зачастую, чтобы это понять, молодым специалистам, выпускникам ВУЗов важно сравнить. Я даже заинтересован в том, чтобы ребята уезжали, а потом возвращались повзрослевшие, поработавшие в московских командах, ощутившие все преимущества и недостатки жизни в большом городе. При наличии взвешенной позиции вопрос разницы в зарплате уходит на второй план. Тем более, как я уже сказал, она незначительная. 

— Если подводить итог всему сказанному…

— Есть проблемы кадров, но они системные. А значит быстрых решений не существует. А те решения, что необходимы, должны быть приняты на государственном уровне. Играть надо в долгую, начиная с младшей школы. И эффект будет на горизонте, в лучшем случае, 8-10 лет. Начинать надо прямо сейчас.