Трудоднище

Рынок труда – дело тёмное. И живёт он сугубо по своим нерукотворным правилам, которые – с одной стороны – всем профильным специалистам хорошо известны, а – с другой – упрямо не пересекаются ни с законами, ни с подзаконными актами, которые теми же специалистами во множестве разрабатываются все последние годы, дабы этот рынок регулировать. Потому, наверное, ни одна громкая кампания по улучшению ситуации в сфере занятости и безработицы  кардинально эту самую ситуацию, на моей памяти, изменить так и не смогла – ни по России в целом, ни в Кировской области в частности.  

Эксперты агентства «РИА-Рейтинг» не так давно обнародовали рейтинг регионов по так называемому Индексу рынка труда, при расчёте которого были использованы открытые данные по девяти ключевым показателям (уровень оплаты и условия труда, занятость, ёмкость и напряжённость рынка труда и т.п.), которые худо-бедно характеризуют положение, сложившееся в этой сфере в 2017 году. Кировская область с индексом в 46,8 балла (при его максимально возможном значении в 100 баллов) обосновалась в списке «РИА-Рейтинга» в начале седьмого десятка регионов – на 61-м месте. Что в принципе неудивительно для человека, знающего реальное положение дел в экономике и социальной сфере региона и трезво оценивающего его привлекательность для потенциальной рабочей силы, – но в то же время никак не коррелируется с оптимистичными рапортами чиновников о ходе реализации государственной программы Кировской области по содействию занятости населения на 2013-20 годы.

Ещё более наглядно нестыковку между официальными документами и действительной ситуацией на местах продемонстрировала проверка, которую Контрольно-счётная палата России провела на предмет эффективности и результативности исполнения в Кировской области федеральной программы по комплексному развитию моногородов – ибо одним из ключевых направлений этой программы как раз и является создание новых рабочих мест и снижение оттока трудовых ресурсов. Как выяснилось, мероприятия, реализованные на федеральные деньги (а это сотни миллионов рублей!) в Лузе и Белой Холунице сколь-либо существенного влияния на рынок труда в этих моногородах не оказали: численность трудоспособного населения за три отчётных года сократилась на 20,2% в Лузе и на 8,2% в Белой Холунице, а численность занятых – на 17,3% и на 19% соответственно. Уровень регистрируемой безработицы в пяти моногородах (Белая Холуница, Кирс, Красная Поляна, Луза, Стрижи) на момент проверки в два и более раза превышал аналогичный среднероссийский, а число граждан, уехавших из всех одиннадцати кировских моногородов, на 7,2 тысячи человек превысило число туда приехавших. При этом из 4186 новых рабочих мест, созданных в этих моногородах якобы в рамках федеральной программы, почти половина (40,1%) на самом деле была создана для временного трудоустройства несовершеннолетних в период летних каникул.

Ну, а в итоге мы, как всегда, имеем то, что имеем: общая численность безработных в Кировской области, рассчитанная по методологии Международной организации труда (МОТ), в среднем за июнь-август 2018 года, составила 34 тысячи человек, а уровень общей безработицы равнялся 5% экономически активного населения, что соответствовало четвёртому-пятому (напополам с Чувашской республикой) месту в ПФО.  Хуже, чем у нас, ситуация в Приволжье складывалась только в Пермском крае (5,3%), Удмуртии (5,1%) и Саратовской области (5,1%). Для сравнения: в среднем по федеральному округу этот показатель в июне-августе сложился в размере 4,3%, а в целом по России – 4,6%.

Далеко не самым лучшим в Приволжье оказался у Кировской области и другой важнейший показатель – коэффициент напряжённости на рынке труда, который рассчитывается как отношение числа незанятых граждан, зарегистрировавшихся в органах Службы занятости населения, к числу заявленных работодателями вакансий: на 1 июля 2018 года на каждые 100 вакансий у нас претендовали в среднем по 72,7 человека, меж тем как в среднем по ПФО эта цифра составляла 46,3, а в целом по России – 48,1 человека. По этому коэффициенту мы в ПФО были третьими – после Оренбургской области (141,6) и Пермского края (84,9 человека).

Здесь, правда, не следует забывать, что коэффициент напряжённости исчисляется исходя из числа зарегистрированных безработных, а оно, как правило, в разы меньше их общего числа, рассчитанного по методологии МОТ: так, в Кировской области из 34 тысяч безработных на учёте в органах СЗН числились только 8,4 тысячи (24,7%), а в Удмуртии из 38,5 тысячи – лишь 6,1 тысячи безработных (15,8%). Разница в показателях легко объяснима – жителям большинства сёл и деревень, чтобы зарегистрироваться в качестве безработного и получать пособие, нужно ехать в райцентр, а стоимость проезда до райцентра и обратно зачастую значительно превышает размер собственно пособия. Влияет, безусловно, на расхождение данных и так называемая «неформальная» (или, как ещё говорят: «теневая») занятость граждан – хотя её истинные масштабы, надо признать, по-прежнему никому неизвестны. 

А вот по таким показателям, как среднее время поиска работы и доля безработных, ищущих работу в течение года и более, Кировская область выглядит более чем неплохо – и тут, безусловно, отдельной благодарности заслуживают работники нашей областной Службы занятости. В среднем на поиск работы у кировского безработного, по данным Росстата за II квартал 2018 года, уходило 4,4 месяца – в то время как в среднем по ПФО этот срок равнялся 7,2 месяца, в целом по России – 7,5 месяца, а в таком, казалось бы, экономически благополучном регионе как Пермский край – и вовсе 8,9 месяца. Относительно невысока в Кировской области и доля безработных, у которых на поиск работы ушло двенадцать месяцев и более: таких у нас 13,8% – то есть значительно меньше, чем в среднем по ПФО (25,9%) и в целом по России (28,6%). А лидирует по этому показателю в Приволжье, опять-таки, Пермский край – там более года мыкаются в поисках работы 38,9% безработных граждан.

Занятые – лица в возрасте 15 лет и старше, которые в обследуемую неделю выполняли любую деятельность (хотя бы один час в неделю), связанную с производством товаров или оказанием услуг за оплату или прибыль. В численность занятых включаются также лица, временно отсутствовавшие на рабочем месте в течение короткого промежутка времени и сохранившие связь с рабочим местом во время отсутствия. 

Уровень занятости населения – отношение численности занятого населения определенной возрастной группы к общей численности населения соответствующей возрастной группы, рассчитанное в процентах.

Безработные в соответствии с определениями МОТ – лица в возрасте 15 лет и старше, которые в рассматриваемый период удовлетворяли одновременно следующим критериям: – не имели работы (доходного занятия); – занимались поиском работы в течение последних четырех недель, используя при этом любые способы; – были готовы приступить к работе в течение обследуемой недели. Обучающиеся, пенсионеры и инвалиды учитываются в качестве безработных, если они не имели работы, занимались поиском работы и были готовы приступить к ней. 

Уровень безработицы – отношение численности безработных определенной возрастной группы к численности рабочей силы (занятых и безработных) соответствующей возрастной группы, рассчитанное в процентах.